Духовное пространство Свияжска в истории России

Доклад секретаря Ученого совета Казанской духовной семинарии, заведующего кафедрой общей и церковной истории КазДС, руководителя Отдела канонизации святых Казанской епархии, к.и.н. священника Антония Ермошина на Международной научно-практической конференции «Историко-культурное и духовное наследие Свияжска».

Единство духовно-цивилизационного пространства реализуется в целокупном взаимодействии конкретных духовно-сакральных локализаций, представляющих его иеротопическое многообразие. И в данном отношении духовное пространство Свияжска наглядно демонстрирует вовлеченность территориально ограниченной сакральной единицы в глобальные процессы цивилизационного и духовного развития России во всей его разноплановости и многовекторности.

С самого момента своего основания Свияжск призван был играть особую роль в борьбе Московской Руси за цивилизационную гегемонию на евразийском пространстве, будучи одним из ее форпостов. Первые храмы Свияжска открыто демонстрировали и духовную связь этого «неа-полиса» с Троице-Сергиевой обителью (будущей лаврой), являвшейся для Москвы не просто одним из центров монашеской жизни, но и религиозно-политическим символом в контексте претензии на центр собирания русских земель и борьбы за наследие Золотой Орды.

Еще одним существенным и, одновременно, как символичным, так и глубоко практичным актом стало основание Успенского монастыря в Свияжске при открытии Казанской епархии в 1555 году. Подобно тому, как новоучрежденная кафедра была в иерархическом плане поставлена выше древних кафедр бывших удельных русских княжеств (что выражало отношение к новоприсоединенной территории как к равному царству, а не уделу, и потому логично влекшего за собою уравнивание Казанского архиепископа с архиереем древней столицы Рюриковичей – Великого Новгорода), так и еще только запланированный к созданию Успенский монастырь в Свияжске получал статус архимандрии. Благодаря своему возвышенному иерархическому положению Свияжские архимандриты становятся участниками Поместных церковных и Земских Соборов, активно вовлекаются в общероссийские политические, экономические и социальные процессы. Вспомним, что в рассматриваемый период сан архимандрита не являлся почетной наградой для представителей монашествующего духовенства, но был привязан к статусу обители. Архимандритами были настоятели наиболее древних, чтимых и влиятельных монастырей. И исключение, сделанное для нового монастыря в Свияжске, которого де-факто не существовало к моменту возведения в сан архимандрита его первого настоятеля святителя Германа, вновь иллюстрирует идейный символизм царской и церковной политики, активно транслировавшийся в массы и нашедший отражение в свияжском сакральном пространстве.

Еще одним способом актуализации этой «политики идейного символизма» стало основание в Свияжске монастырского собора именно в честь Успения Пресвятой Богородицы, осмысленного в русской средневековой культуре как главнейшего праздника в честь Божией Матери. Не секрет, что со времени смещения культурно-политического центра Древней Руси из Киева на северо-восток, во Владимиро-Суздальскую землю, именно Успенские соборы стали духовными центрами вступившей на новый этап развития российской государственности. Апогея своего это явление достигло в лице Успенского собора Московского кремля, ставшего символом единения русских земель вокруг нового центра и его претензий на статус «Третьего Рима» и ретранслятора идеи христианской империи, которой в Средневековье жили Священная Римская империя на Западе и Византия на Востоке. И примечательно, что Успенский собор, как особый иеротопос, стал центром духовной жизни именно Свияжска, а не Казани, где главный храм посвятили Благовещению Пресвятой Богородицы, выражая мысль о нем, как о центре евангелизации Казанского края, а о Казанской епархии, как о епархии евангельской, т.е. «епархии Благой Вести». И в деле евангелизации края, его все большего вовлечения в общее духовное пространство России, именно Свияжску отводилось особое передовое место.

Именно свияжские обители были центрами миссионерской работы, пунктами катехизации новых крещеных общностей, служа этой цели не только в личностном аспекте – через своих насельников, но и через создававшееся здесь культурное пространство – иконопись свияжских храмов, актуализировавшую христианские идеи применительно к духовным запросам современников, для многих из которых именно богослужения в свияжских храмах стали первым опытом соприкосновения с миром православия.

Не оставался Свияжск в стороне и от политических процессов всероссийского масштаба в последующие столетия. Так, реалии свияжской жизни в период трагедии Смутного времени на Руси, когда город независимо от позиции казанских властей отложился от царя Василия Шуйского и присягнул Лжедмитрию II, за что подвергся интердикту со стороны Казанского митрополита Ефрема и – после покаяния в содеянном – получил прощение через ходатайство патриарха Гермогена (бывшего Казанского митрополита), являются симптоматичными для идейной картины эпохи – времени всероссийской сумятицы и гражданского противостояния.

В последующий период духовное пространство Свияжска не изменяет первоначальному своему вектору развития – в направлении христианизации местных народов. Однако изменяются внешние условия этого процесса, когда царское самодержавие в условиях крепнущего абсолютизма начинает искусственно ускорять этот процесс, все более отводя его содержание от евангельской миссии и все больше втягивая его в борьбу за идейно-цивилизационную унификацию имперского пространства. И вновь Свияжск на своем опыте пережил этот новый дискурс миссионерской политики, внеся существенный вклад в его развитие.

Свияжск стал местом дислокации известной по всей России Конторы новокрещенских дел, компетенция которой распространялась в некоторые периоды и за пределы Казанской епархии. Так, к примеру, 4 декабря 1738 года будущему столичному митрополиту, а тогда иеромонаху и ректору Казанской духовной семинарии Димитрию (Сеченову) определено было «впредь до указу содержать в Казанской епархии правление новокрещенских дел и пребывание иметь в Свияжском Богородицком монастыре, где и начальствующего должность править». В сентябре 1740 года указом императрицы Анны Иоанновны за ревностный труд по «обращению иноверцев в христианского исповедания веру и наставления их спасительному пути», иеромонах Димитрий был не только произведен в архимандрита Свияжского монастыря, но и назначен управителем новокрещенских дел Казанской, Нижегородской, Астраханской и Воронежской губерний (губернии здесь в границах до административно-территориальной реформы Екатерины II, гораздо больших размеров, чем в последующее время). Таким образом, небольшой Свияжск становился центром миссионерской деятельности для значительной части Российской империи.

Серьезным испытанием для российских монастырей стала политика секуляризации церковных земель при Екатерине II. Однако именно Свияжскому Успенскому монастырю было суждено с наименьшими потерями пережить этот экономический удар, оставшись крупнейшим и богатейшим монастырем Казанской епархии, относящимся к первому классу в новой системе монастырских штатов и классов. Это свидетельствует о значимости этого монастыря для духовного пространства Российской империи.

Был этот монастырь и свидетелем репрессивной политики царского самодержавия в отношении Церкви в правление Анны Иоанновны, во всей полноте пережил он и духовную катастрофу ХХ века. Свияжские реалии этого времени вновь, как и в эпоху Смутного времени, являются симптоматичными для общероссийского культурного, идеологического и духовного развития конкретного периода.

И в этом же контексте следует рассматривать современный период возрождения Свияжска как локализации культурно-исторического и духовного пространства. Духовный ренессанс, переживаемый в России, несмотря на его сложность, неоднозначность и многоплановость (в том числе его протекание на фоне параллельного регрессивного движения в народной массе), немыслим без возрождения отдельных святынь многонационального российского общества. И то единство, которое все мы наблюдаем в деле возрождения Свияжска, является безусловно локальной проекцией общероссийского стремления к возрождению духовности в начале третьего тысячелетия, а потому духовное пространство Свияжска вновь, как и в былые времена, персонифицирует реалии российской истории, творимой на наших глазах.

http://www.kazan-mitropolia.ru/all_publications/publication/?id=45872

Назад к списку