Взгляды И.Я. Яковлева на место и значение религиозного воспитания чувашского населения

Чем глубже процесс социально-культурных преобразований, чем заметнее рост национального самосознания, тем чаще историческая память возвращает нас к истокам этого развития, высвечивает имена тех деятелей, чьими усилиями оно фактически началось. Одним из таких деятелей, отдавших всего себя делу духовного подъема родного народа, был И.Я. Яковлев. Изучению личности и творческого наследия великого просветителя посвящено немало работ[1], выпущены сборники его воспоминаний и переписки[2], но снова и снова его личность привлекает внимание исследователей и общественности. Данное выступление имеет целью отразить взгляды И.Я. Яковлева на место и значение религиозного воспитания чувашского населения.

Резко возросший в нашем обществе за последние два десятилетия интерес к религии позволяет отметить несколько по-своему важных вех в этом процессе, одной из которых следует назвать систему просвещения, разработанную И.Я. Яковлевым. Эта система не была продуктом чисто теоретических умозаключений; она основывалась как на педагогических концепциях того времени (прежде всего, на взглядах крупного ученого-тюрколога Н.И. Ильминского о необходимости укрепления православия среди «инородцев» и их русификации), так и на личном опыте Ивана Яковлева («сельская школа научила и воспитала меня в христианской религии, а последующие обстоятельства сделали меня русским, и я горжусь этим именем, нисколько не гнушаясь, однако, именем чувашенина и не забывая своего происхождения. Будучи христианином, любя Россию и веруя в ее великую будущность, я от души желал бы, чтобы чуваши были просвещены светом Евангелия и слились в одно целое с великим русским народом»[3]).

Религию, по словам одного из исследователей, И.Я. Яковлев «рассматривал «как главную связь» человеческого общества, в частности, связь чувашского народа с великим русским народом»[4]. Здесь необходимо констатировать одно немаловажное обстоятельство. В конце XIX – начале XX веков в Казанской и Симбирской губерниях был отмечен местами довольно массовый переход чувашей от язычества и православия в ислам. Вопросом об исламизации представителей чувашского народа был озабочен один из выдающихся деятелей чувашского просвещения Илья Николаевич Ульянов, который в октябре 1872 г. писал попечителю Казанского учебного округа, что «нельзя хладнокровно смотреть на отпадение чуваш от христианства в магометанство, каковых примеров уже и в настоящее время немало в Симбирской губернии»[5]. По «горячим следам» пытался осветить этот вопрос просветитель, переводчик и общественный деятель отец Даниил Филимонов (1855–1938), который констатировал, что «когда инородцев без всякой подготовки, можно сказать, насильственным образом обратили в христианство», «крещеные инородцы под русским владычеством на протяжении более двух столетий оставались без познания и разумения христианских истин по причине отсутствия влияния на них чуждого им по языку и бытовым условиям русского духовенства»[6].

И сам Иван Яковлевич Яковлев с болью писал, что «еще и теперь это выражается движением крещеных татар и чуваш» и «заявило о себе явным отпадением многих от христианства в магометанство»[7], «происходили отпадения не только отдельными семействами, а даже селениями»[8]. По мнению просветителя, это в конечном итоге могло привести к ассимиляции чуваш татарами и исчезновению чувашского народа как самостоятельного этноса. Поэтому он пытался сблизить родной народ с русским народом. «Я уверен, что усвоение христианской религии чувашами положит вместе с тем самую прочную основу для слияния их с русским народом. Поэтому и с этой стороны вопроса я особенно считаю необходимым религиозное просвещение чуваш»; «мне кажется, что обрусение, или слияние чуваш с русским народом, может быть достигнуто только трояким путем: первый и самый главный – это через усвоение ими православия»[9]. При этом И.Я. Яковлев подчеркивал воспринятое им из системы Н.И. Ильминского стремление «не обрусить инородца, а помочь им обрусеть»[10], т.е. помочь чувашскому народу подняться до высот развития русского народа.  Отмечая, что «просвещение чуваш прежде всего должно быть религиозно-нравственное», И.Я. Яковлев считал, что уже по одной этой причине оно и «патриотическое, так как понятие православие, царь и русская народность неразделимы между собой»[11].

Самым ярким примером практической реализации воззрений И.Я. Яковлева стала созданная им Симбирская чувашская учительская школа, первым пунктом Положения о которой цель школы определялась как «приготовление учителей для начальных чувашских училищ в видах распространения религиозно-нравственного, православно-русского просвещения среди чувашского населения»[12]. Симбирская чувашская учительская школа, по мнению И.Я. Яковлева, «успела приобрести влияние на чувашское население, главным образом, благодаря своему религиозному направлению и характеру»[13] и «должна была стать центром, из которого, как лучи от солнца, расходились бы по всем сельским местностям, где живут чуваши, благодеяния русско-христианской культуры», и только в этом случае можно «вывести родной мне чувашский народ из того духовно-нравственного тупика, в который он безнадежно был загнан ходом истории и особенностями бытовой своей обстановки»[14].

И. Я. Яковлев не только разработал теоретические основы религиозного просвещения чувашского народа, но и всеми силами старался практически воплотить их. Он хотел «дать чувашскому народу переведенную на настоящий народный и общепонятный, стандартизированный чувашский язык Библию», поскольку «история европейских культурных народов в новое время всегда начиналась с полного или частичного перевода этого исторического памятника человеческого творчества»[15]. «Мысль о необходимости таких переводов для христианско-культурного просвещения чувашского народа приходила мне в голову еще тогда, когда я был в Симбирской гимназии»[16], – отметил просветитель в «Воспоминаниях». По его инициативе было создано два чувашских издательско-переводческих центра в Симбирске и Самаре. А в хранящемся в Государственном историческом архиве Чувашской Республики личном фонде И. Я. Яковлева особое место занимают автографы, посвященные религиозному воспитанию: статья о церковном богослужении на чувашском и татарском языках»[17], «Перевод Евангелия на чувашский язык»[18], «Перевод богослужебной книги на чувашский язык»[19], «Наставление для исполнения богослужения в церкви»[20].

Заниматься переводческой деятельностью И.Я. Яковлев не прекращал ни в период революции 1905-1907 гг. («буду по-прежнему продолжать трудиться по мере сил над переводческим делом, буду печатать и издавать богослужебные и священного писания книги», – сообщал от в канун 1907 г. Д.Ф. Филимонову[21]), ни при установившейся советской власти (помню, когда ему было уже 73 года и дело с переводом чувашской Библии можно было считать заглохшим, в 1922 году мелькнула надежда, что его можно организовать на субсидию от «Библейского общества». Иван Яковлевич загорелся сразу» – вспоминал сын просветителя[22]). Даже на пороге смерти просветитель не забывал о выбранной миссии: «Доделайте то, что, может быть, не удастся закончить мне: дайте чувашскому народу священное писание, завершив перевод Ветхого Завета»[23].

Таким образом, рассматривая религию как «главную связь» человеческого общества, И.Я. Яковлев отводил в деле просвещения чувашского народа одно из важнейших мест христианскому образованию. Тем самым он хотел, с одной стороны, поднять родной народ до уровня развития русского народа, а с другой – предотвратить исчезновение чувашского народа в результате его исламизации и ассимиляции татарами.

 

 

Примечания

 

Назад к списку